Неточные совпадения
— Он имел очень хороший организм, но немножко усердный пил красное
вино и ел жирно. Он не хотел хорошо править собой, как крестьянин, который едет на
чужой коне.
— Сочинил — Савва Мамонтов, миллионер, железные дороги строил, художников подкармливал, оперетки писал. Есть такие французы? Нет таких французов. Не может быть, — добавил он сердито. — Это только у нас бывает. У нас, брат Всеволод, каждый рядится… несоответственно своему званию. И — силам. Все ходят в
чужих шляпах. И не потому, что
чужая — красивее, а… черт знает почему! Вдруг — революционер, а — почему? — Он подошел к столу, взял бутылку и, наливая
вино, пробормотал...
Происходил он от старинного дома, некогда богатого; деды его жили пышно, по-степному: то есть принимали званых и незваных, кормили их на убой, отпускали по четверти овса
чужим кучерам на тройку, держали музыкантов, песельников, гаеров и собак, в торжественные дни поили народ
вином и брагой, по зимам ездили в Москву на своих, в тяжелых колымагах, а иногда по целым месяцам сидели без гроша и питались домашней живностью.
Лакеи ценились по важности вида. Были такие, с расчесанными седыми баками, что за министра можно принять… только фрак засаленный и всегда с
чужого плеча. Лакеи приглашались по публике глядя. И
вина подавались тоже «по публике».
Хлебосольный Шиловский на последние рубли в своей небольшой, прекрасно обставленной квартире угощал своих гостей ужинами с
винами — художники стали стесняться бывать и ужинать на
чужой счет, да еще в непривычной барской обстановке.
Не помню, как я вылечился от этого страха, но я вылечился скоро; разумеется, мне помог в этом добрый бог бабушки, и я думаю, что уже тогда почувствовал простую истину: мною ничего плохого еще не сделано, без
вины наказывать меня — не закон, а за
чужие грехи я не ответчик.
«Вступить в страну, зарезать человека, который защищает свой дом, потому что он одет в блузу и у него нет на голове военной фуражки; сжигать дома бедняков, которым есть нечего, разбивать, красть мебель, выпивать
вино из
чужих погребов, насиловать женщин на улицах, сжигать пороху на миллионы франков и оставить после себя разорение, болезни, — это называется не впадать в самый грубый материализм.
Говеть — значит войти в церковь и сказать священнику свои грехи, предполагая, что это сообщение своих грехов
чужому человеку совершенно очищает от грехов, и потом съесть с ложечки кусочек хлеба с
вином, что еще более очищает.
Извольте знать, муж не нынче-завтра повесится или утопится, не знаю, в воде или
вине; она будет в чахотке, за это я вам отвечаю; ребенок останется сиротою на
чужих руках, и, в довершение, весь город трубит о вашей победе.
— Меня не разжалобишь! Видали мы это! — промолвил он. — Только бы вот Васька поймал этого разбойника; там рассудят, спросят, кто велел ему
чужие дома обирать, спросят, под чьим был началом, и все такое… Добро сам пришел, не надо бегать в Сосновку, там рассудят, на ком
вина… Да вот, никак, и он! — присовокупил Петр, кивая головою к Оке, на поверхности которой показался челнок.
— Эге! — сказали люди. — Это — не шутка, это требует серьезного внимания. Спокойствие, Луиджи! Ты здесь —
чужой, твоя жена — наш человек, мы все тут знали ее ребенком, и если обижен ты — ее
вина падает на всех нас, — будем правдивы!
Мы не любим, синьор, когда о наших делах пишут в газетах языком, в котором понятные слова торчат редко, как зубы во рту старика, или когда судьи, эти
чужие нам люди, очень плохо понимающие жизнь, толкуют про нас таким тоном, точно мы дикари, а они — божьи ангелы, которым незнаком вкус
вина и рыбы и которые не прикасаются к женщине!
Кручинина. Да и не одни сестры милосердия, есть много женщин, которые поставили целью своей жизни — помогать сиротам, больным, не имеющим возможности трудиться, и вообще таким, которые страдают не по своей
вине… Да нет, этого мало… Есть такие любящие души, которые не разбирают, по
чужой или по своей
вине человек страдает, и которые готовы помогать даже людям…
Истина не нужна была ему, и он не искал ее, его совесть, околдованная пороком и ложью, спала или молчала; он, как
чужой или нанятый с другой планеты, но участвовал в общей жизни людей, был равнодушен к их страданиям, идеям, религиям, знаниям, исканиям, борьбе, он не сказал людям ни одного доброго слова, не написал ни одной полезной, непошлой строчки, не сделал людям ни на один грош, а только ел их хлеб, пил их
вино, увозил их жен, жил их мыслями и, чтобы оправдать свою презренную, паразитную жизнь перед ними и самим собой, всегда старался придавать себе такой вид, как будто он выше и лучше их.
А другой
вины не видел за собой — люди в жизни смешанно стоят, каждый к делу своему привык, привычку возвёл в закон, — где же сразу понять, против кого
чужая сила направляет тебя?
Стречай-ка ты, родимый батюшка, своих дорогих гостей, моих разлучников; сажай-ка за стол под окошечко свата-сватьюшку, дружку-засыльничка ко светцу, ко присветничку; не сдавайся, родимый батюшка, на слова их на ласковые, на поклоны низкие, на стакан пива пьяного, на чару зелена
вина; не отдавай меня, родимый батюшка, из теплых рук в холодные, ко
чужому к отцу, к матери» — да!
Земля далёкая!
Чужая сторона!
Грузинские кремнистые дороги.
Вино янтарное
В глаза струит луна,
В глаза глубокие,
Как голубые роги.
— И он потому же, — свое продолжал Иванушка. — Сказано в житии его: «Уби четыре овцы —
чужие, мясá же добрейша изъяде, овчины же на
вине пропи».
И до самого расхода с посиделок все на тот же голос, все такими же словами жалобилась и причитала завидущая на
чужое добро Акулина Мироновна. А девушки пели песню за песней, добры молодцы подпевали им. Не один раз выносила Мироновна из подполья зелена
вина, но питье было неширокое, нешибкое, в карманах у парней было пустовато, а в долг честная вдовица никому не давала.
Я дал ему четвертак. Целовальник вынес косушку и поднес старичку. Он снял рукавицу с кнутом и поднес маленькую черную, корявую и немного посиневшую руку к стакану; но большой палец его, как
чужой, не повиновался ему: он не мог удержать стакана и, разлив
вино, уронил его на снег.
Как это бывает с людьми
чужими друг другу, сошедшимися случайно, мы быстро познакомились, подружились и сначала за чаем, потом за
вином уже чувствовали себя так, как будто были знакомы целые годы.
— Вот видишь, ты еще и лжешь вдобавок, — сказал прокурор, хмурясь и тем маскируя свою улыбку. — Наталья Семеновна два раза видела, как ты курил. Значит, ты уличен в трех нехороших поступках: куришь, берешь из стола
чужой табак и лжешь. Три
вины!
— Не знаю, что есть слово «любят», но меня, пожалуй, и любят, и кидают мне деньги за мои забавы, и угощают меня за своими столами. Я пью на
чужой счет дорогое
вино и плачу за него моими шутками.
И если мое собственное страдание я могу пережить как
вину, да и то не всегда, то переживание
чужого страдания как
вины легко превращает меня в утешителей Иова, и даже более и хуже того, в тех, которые распяли Христа.
А разбойники налопались и послали бабу за водкой. Пять рублей ей дали, чтобы и водки купила и сладкого
вина. Пошло у них на
чужие деньги и пьянство и песни. Пили, пили, собаки, и опять бабу послали, чтоб, значит, пить без конца краю.
— В
чужой монастырь с своим уставом не ходят, — вскричал Артемий Петрович, — стакан вдребезги, — и дан приказ расшевелить все углы домашнего погреба, заветного хранилища богатых заморских
вин.
Когда Нил разольется и оросит нивы Египта, тогда исчезнет унылость народа: тогда все пристани в устьях заблещут яркими флагами
чужих кораблей; войдут большие египетские суда с отрадными изображениями ибисовых голов, и понесутся далеко песни звонкоголосых певцов с Дельты; для наших красавиц привезут роскошные ткани из Мальты, из Сардинии камни, с Кипра мед и
вино, от эллинов масло, мастику и изделия из бронзы, и пестрые паруса из веселого Тира, и ливанские кедры, без которых нет материала для строек в безлесном Египте; а от нас купят дорогою ценой хлеб и тонкий папирус, и кружева из Саиса, и мемфисские колесницы, которых нет прочнее и легче на свете…
Но радость скоро прошла, и уже через полчаса Сергей Андреич смотрел на Павла и думал: кто этот
чужой и незнакомый юноша, странно высокий, странно похожий на мужчину? Он говорит грубым и мужественным голосом, много и жадно ест, спокойно и независимо наливает в стакан
вино и покровительственно шутит с Лилей. Он называется Павлом, и лицо у него Павла, и смех у него Павла, и когда он обгрыз сейчас верхнюю корку хлеба, то обгрыз ее, как Павел, — но Павла в нем нет.